Когда я обнаружила, что мне не хочется больше выбирать, что надеть, после долгих лет ежедневных вечеринок в стиле "демоническая женщина отличатся от женщины обыкновенной прежде всего манерой одеваться", я вообще не стала волноваться. Какие тут волнения, когда чёрный так идеально сочетается с чёрным! И когда я поняла, что я перестала читать книжки и слушать музыку, я тоже вообще не повела бровью - это ведь освободило столько времени для того, чтобы лежать и смотреть в телефон! И когда я перестала писать песни, совсем перестала писать стихи и иногда только писала какое-нибудь смешной текстик, я тоже не волновалась. Я ведь занималась серьёзными делами целыми днями, понятно, что на баловство не оставалось времени. Когда я попала в больницу от переутомления, то вообще-то тоже не сильно загрустила, мои друзья привозили мне конфетки и стеклянных крокодильчиков, я слушала, как в меру безумная соседка по палате изгоняла полтергейстов, жизнь била ключом, я передвигалась, держась за стеночку, что со мной было, так и неизвестно, но уже через недельку я пошла на работу опять, вообще не волнуясь, а только предвкушая выпускные спектакли и любимые уроки с любимыми детьми.
То, что я потолстела на 15 килограмм, перестала нравится себе в зеркале, всё чаще с удовольствием представляла себе, как меня сбивает машина и я никуда тогда не иду, пока не срастутся все поломанные кости, тоже не сбивало меня с толку. Моя терапевтка ласково меня спрашивала, не прилетела ли уже птица-пора-остановиться, но я говорила, что грачи улетели и нам велели. Что я всё контролирую, штурвал в моих руках. Терапевтка спрашивала меня, как мне поможет штурвал в руках, когда мой корабль начнёт падать с водопада, я говорила, три ха-ха, ты что, не знаешь, я лучший пиратский капитан, гроза семи морей, заприте ваших дочерей, абордаж, абажур.
В какой-то момент я поняла, что мне надо очень сильно постараться, чтобы поддерживать нормальный человеческий разговор. Отлично! подумала я. Очень хорошо! И стала сильно стараться. Потом мне стало невыносимо слышать резкие звуки, я сразу хотела упасть на землю, накрыть голову руками и поплакать. Вместо этого я продолжала стараться, быть хорошим человеком и педагогом, вела консультации, гладила кошку, целовалась, падала на пол с детьми и болтала ногами, решала проблемки, прижимала любимых к сердцу, целовала в макушки, говорила по телефону, ехала на поезде туда и обратно и туда и опять обратно. Потом был февраль. Через буквально полгода я поняла, что мне невыносимо, когда любой человек любой степени любимости меня трогает. И яркий свет. И вставать с кровати. Когда я поняла, что хочу расплакаться от того, что нужно пойти в туалет, а мне лень вставать, я кое-что новое узнала о своих капитанских способностях и ещё о том, что нельзя по водопаду залезть наверх, даже если бросить весь корабль. Себя не бросишь.
И при этом всём - ну, понятно - я всё-всё прекрасно знаю. И клиентам своим ласково говорю всегда, когда они берегов не чуют, что надо бы конечно сходить к психиатру и может быть поменьше работать? Поехать на море и смотреть в него сто часов? Но изнутри это выглядит совсем по-другому. Я прям вот до сих пор иногда думаю "да нееееее! наверное, показалось. наверное, я могу перестать, если захочу, надо просто постараться!". А теперь у меня сломалась кнопка "постараться". Я просто, ну, не могу. Это кажется мне изнутри моей головы очень смешным и ненастоящим. Я пошла на приём к прекрасной психиатрке, и она очень нежно меня всё расспрашивала, и выписала мне таблеток - таких и сяких. И я сидела там и думала - ну нет, мне не ПО-НАСТОЯЩЕМУ плохо. Было бы ПО-НАСТОЯЩЕМУ плохо, я бы вообще не смогла прийти никуда. То есть, в моём случае, это я тот человек, который не верит в то, что мне плохо. И одновременно я тот человек, который совершает шаги, чтобы плохо быть перестало.
Короче. Не будет никаких советов и выводов. Просто передаю вам большой приветик от капитана пиратского корабля.
